Ага, футбольное поле. Спорткомплекс уже минимум в двадцать пять лямов влетит. Самый большой в стране будет.
— Завидовать вредно для здоровья, Степанович.
Скрудж такой резкий пируэт совершает, разворачиваясь, что думаю и впрямь его под дряхлый локоть поддержать. А то расквасит нос тут, а потом с ним нянчиться. Спокойнее двигаться надо, чай, немолодой уже.
— Ну и скажешь вертихвостке! Она не особо умная, раз сама не догадалась, и тебе не поверит лиса. А еще потому что замуж за тебя, пройдоху, идет.
Да моя Алиса! Самая умная, самая добрая и самая красивая. Вообще на свете, больше нет таких, нигде! Мозги замечательно варят у нее и еще и образованная по самую макушку. А воспитания на десять человек, в любой ситуации достойно выглядит. А сердце у нее размером со Вселенную, мимо цветочка завядшего не пройдет. И красивее просто невозможно. У нее фигура свихнуться можно, кровь с молоком, такую даже в порнухе не сыщешь. Мордашка самая милая на свете, глаз не отвести. Даже киска у нее роскошная, розовая и ладненькая, по-настоящему красивая. А деятельная какая, да ей сам Сан Сергеевич респектует, при этом она им по парковке палки в колеса ставила. Самая милая, самая добрая, самая страстная, самая…
… нога чего-то чешется. Смотрю, набалдашник палки отстукивает мне прямо по ступне.
— … алло! Базилио, ты мне тут деньги предлагаешь, не забыл или уже мансы крутить вздумал? Уже понял, что дурашка-лиса тебе не поверит?
— Какая еще дурашка? — злюсь я. — Да Алиса сама, наверно, догадалась, кто это такой в поселке тут проворный, с советскими патронами и кто не спешит все здание открывать, потому что пока цена на аренду невыгодная будет, до окончания стройки.
Старикашка пронырливым взглядом улыбается из-под кустистых бровей и еще раз усами шевелит, точно как прусак.
— Вот именно! Раз она сама догадалась, чем шантажировать собираешься, буржуй?
Закипаю не на шутку, сейчас у кого-то палку отберу, навсегда нафиг.
— Да продам я вам участки, — посмеивается он довольно. Ну чисто злодей. — Но ты мне площадь в этом своем комплексе выделишь.
Ага-ага, вот же руки загребущие.
— Договорились, — сквозь зубы выговариваю.
— И канализацию мне новую сделаете!
— А тебе не слишком жирно? И нормально канализация здесь работает, не придумывай.
— Я все сказал! — стучит палкой по стволу абрикосы Сергей Степанович. — Иначе в суд на тебя подам, пока лиса с пройдохой вроде тебя не расписалась.
Довожу старикашку до избы. Ну как довожу. Сзади слежу, чтобы не грохнулся, а то из-за гордости он шибко быстро идет, меня, видимо, впечатлить хочет.
Алиса с кем-то по телефону щебечет, но, увидев нас, со смешком вешает трубку.
Подхватываю фею свою на руки, типа недовольная, но вот-вот улыбнется. Чмокает меня в щеку раз-два-три-четыре… Весь кайф обламывает пронырливый старикашка, типа не наблюдающий за нами.
— Вести себя подобающе до бракосочетания! Я закрыл глаза на фокусы в пристройке, но это временно. Сначала пусть женится на тебе!
— Сергей Степанович! — возмущается она. — Двадцать первый век на дворе.
— На моем дворе нет никакого ни века, ни гека! И где кольцо, я спрашиваю! Спорткомплексы он строит. Ты счет по карточке его своими глазами видела, лиса? А вдруг мы имеем дело с мошенником!
Глава 53 АЛИСА
Начинаем планировать, какое архитектурное бюро подойдет для воздвижения нашего дома в Васильках. У Кулака грандиозные планы, один только гараж хочет на семь тачек.
Но сначала нужно найти временное жилище в поселке, где можно будет закрепиться, пока стройка закрутится. Я согласна, что Ваню лучше всего отправить в школу Васильков, но пока реализация плана сложная. К нынешнему учебному году мы не успеем, а следующий — последний.
Пока живем в столице, и его Величество практически переселился к нам с Ваней. Я нахожу всегда оставляемый им беспорядок умилительным. Ну, потому что он сразу предложил горничную нанять, а не ожидал, что я его тут обслуживать буду. И один раз он даже помыл посуду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я только доедаю заказанное им рагу, а Вася уже в ухо мне горячо дышит. Смеюсь, что очень устала после тяжелого дня. Переговоры с поставщиками оборудования для ожогового затянулись. Знаю, что он тут же наездом пообещает меня расслабить. Что он и делает. Предсказуемый!
Он мне не дает даже трусы толком стянуть в спальне. Резвимся при включенном свете. Через час он поднимается с кровати, чтобы вентилятор напольный передвинуть — мы настолько пропотели, что руки соскальзывают по коже при прикосновениях.
Ваня сегодня на вечерней тренировке — вместе со своими новыми друзьями.
Ну, как друзьями… Они все втроем дико подрались несколько дней тому назад, и в качестве наказания и примирительного пакта тренер гоняет их до вечера. Но драчуны и впрямь сдружились. Я удивилась, когда Кулак старательно скрыл, что, собственно, доволен дракой. Готовилась треснуть его сначала, но он сдержал лицо, и Ваню пожурил.
Вентилятор что-то не помогает. Запрокидываю голову с налипшими на лоб волосами, когда Кулак похабными щипками дразнит мои соски. Которые сладко окаменели за последний час.
Вася теперь — бульдозер в постели. Он прет и прет, я уже с трудом вспоминаю, как мы начинали с дикого и обрывистого секса. Теперь — долгие, дикие и ненасытные ночи. Кулак крутит и вертит мною, как хочет.
А хочет он, как и все в его жизни. Тотальное, беспрекословное обладание.
Я только писк утихомирила после того, как съехала на раздутый член, одновременно кончая вместе с ним. А Вася уже меня выше поднимает, прислоняя к спинке кровати, и ноги мне еще шире разводит.
Два пальца проворно в меня просовывает и постепенно выгибает к верхней стенке влагалища, с жадностью ритм накручивая.
Боюсь выдохнуть полной грудью. Мне так невыносимо хорошо. Полностью размарило от нашей гонки часовой.
Поплавилось все внутри, а ресницы тонну весит каждая.
Но все-таки не могу оторваться: смотрю как часть мощной руки во мне исчезает. Поднимаю взгляд на Васю, а он буйволом на меня глядит.
Оказывается, приподнял меня, чтобы дотягиваться до лица с легкостью и по-быстрому.
Буйволом зырит, потому что он остервенело вкалачивать пальцы в меня начинает, и жестко мне на лице все целует. Толкаюсь ему в рот языком, звуки издаю какие-то.
— Еще шире, — басит он, — ноги держи и еще шире, давай.
Ударяюсь макушкой об стену, стараясь контролировать размах.
Легкие едва не выплевываю, когда он резко пальцы из меня выдергивает.
— Трахать тебя так хочу опять, до стояка минут пять.
Непонимающе наблюдаю, как он к клитору губами припадает. Я только удерживаю мычание, а он уже ладонью его натирает. Ртом возвращается поцелуем к моему взмокшему лицу.
Я закрываю глаза, стараясь поспевать за Кулаком — ласкать его язык также страстно.
А он пальцы опять в меня загоняет. Тяжело дышит и вставляет мне с такой скоростью, что я теряюсь в попытках как-то еще привстать или, наоборот, съехать по подушке.
Хватаю сама себя за грудину, когда он снова долбит клитор твердым языком. А затем ладонью складки мои набрякшие массирует. И так по кругу. Иногда меняя очередность. Хаотичными поцелуями дергая мое лицо.
Теперь он мою одну ногу сам держит. Потому что я вся трясусь. Даже отодвинуться пытаюсь, но каждый раз сдаюсь.
Прикрываю рот рукой в треморе, а он меня за нее покусывает.
— Вася, — чащу измученно и сама себя не узнаю, — Вася… Я не могу. Я-я умру… Я же умру сейчас.
Он мне в лицо бодается, настырными взглядами преследует, а изогнутыми пальцами…. жестко, на полном разгоне, вколачивается в меня. Как танк. Мышцы сталью выдавливаются на его пропотевшем туловище.
И все расплавленное внутри враз в жгут собирается, и сейчас лопнет, сейчас полностью лопнет…
Разлетаюсь, криком задушенным и протяжным.
Господи, ноги не перестают трястись.
